Последние каникулы - Страница 35

Показалась приземистая коробочка дома, ребята копошились на стенах. Метров за двадцать до стройки директор затормозил — мешали кучи песка, поломанного кирпича, досок.

— Пожалуйста, пример. — Он покачал головой и, надев кепку, первым вышел из машины.

— Кого привез, доктор? — окликнул Вадика грязный, голый до пояса Сережа–комиссар.

Они нагнали директора уже на сходнях.

— Где ваш чайник–начальник–командир? — неприветливо спросил комиссара директор. — Вижу, липовые наряды закрываете? Рамы где? А по бумажкам их уже вставили.

— Сегодня вставим. — Комиссар покраснел. — У нас плотники хорошие, сейчас вставят.

— А какую работу себе напишете? — Директор прошелся по комнатам первого этажа, разглядывая кладку. — Это кто же клал? Знал, что дела плохи, но что так! Не вздыхай, — сказал он комиссару. — Это мне вздыхать надо.

В квартирах первого подъезда уже настилали полы. Вадик увидел вспотевшего Автандила и показал ему кулак. Автандил по–восточному присел на корточки, опираясь на топор, и чуть улыбнулся ему. Губы у него были пересохшие, глаза нехорошо блестели. «Только до обеда, клянусь!» — прошептал он.

На втором этаже суетились подсобники. Директор уставился на Игорька, который, насвистывая и не обращая внимания на зрителей, лепил кирпичи на толстый слой раствора. Потом мимо прошел Вовик, волоком тащивший чуть нагруженные раствором носилки. На полуголом Вовике было соломенное сомбреро, вокруг пупка лучилось вытатуированное солнышко, а скрутившиеся в веревочки концы шейного платка плохо прикрывали наколку на груди «Не догонишь!».

— Ударник, а? — оглядываясь на комиссара и Вадика, спросил директор. Вовик приподнял сомбреро. — А ну, ребята! Шабаш! Собирайтесь сюда! — созвал директор отряд. Он вытер чистым платком лицо и, навалив друг на друга носилки, твердо сел на них.

— Чего делать будем, ребята? — спросил он слишком громко, не рассчитав, и получилось, будто он крикнул. — На сколько надо стены еще поднять, а? На полтора метра? Кладем на это две недели.

— Десять дней, — вставил комиссар.

— Ладно, десять! Потолочные перекрытия положить, залить их, а? Неделю, верно? Крышу собрать — десять дней. А отделочные работы? Не поспеваете, ребята!

— Мы постараемся, — тихо сказал комиссар. Он так и не сел, курил, осунувшийся, серый.

— Ребята, это не митинг, давайте конкретно, по делу. Вам этот дом закончить, — он сощурился, прикидывая, — к концу октября. А я обещал бригадирше полеводческой бригады–два вручить ключи от ее квартиры за месяц до ноябрьских праздников. Вы меня обманете, я — ее, — она — меня. Так и пойдет нитка на клубок мотаться. — Он вздохнул и с силой вытолкнул из себя: — Я за десять лет директорства никому ни в чем не соврал, ребята. И моего бригадира и других рабочих обманывать не собираюсь. Это мне экономически не выгодно. Так как же мне теперь быть?

— За горло берет, — довольно громко высказался Вовик. — Мертвая хватка.

— Это вы меня за горло взяли, — возразил директор.

Вадик взглянул на ребят. Большая часть их сидела, понурив головы, только насмешливый взгляд Игорька, да веселый Вовика встретились ему. Захотелось крикнуть: «Ну, не молчите!..»

— Раз молчите, — присматриваясь к ребятам, сказал директор, — я предложение внесу. Такое: здесь остаются только самые квалифицированные каменщики и по три подсобника на них — двое на носилки, один на раствор. Четыре человека, две смены — на бетономешалку. Остальные пойдут разнорабочими в совхоз, чтобы оплатить работу двух настоящих каменщиков. Я их нашел. Придут они через два дня. Тогда, может быть, что–нибудь успеете сделать, А то… — Он покачал головой. — За что вы взялись, цыплята? Это ведь дом для людей, дом! — Он оглянулся на комиссара, который кусал губы. — Начальство молчит. Ну, думайте. И высказывайтесь, не слышу ваш голос!

— Пусть штаб решает, — подал голос неузнаваемо изменившийся в грязной одежде Витя, экс–завхоз.

— Вот ты и скажи, ты ж завхоз — материальное обеспечение.

— Сняли его через хороший аппетит, — доложил Вовик, привстав.

— Э, да у вас тут революция, — протянул директор. — Ну, ладно! Как полагается: сутки вам на размышление. Думайте, думайте!..

— А машина? — спросил Юра Возчиков, — Без машины все впустую.

Директор ухмыльнулся:

— Машину дам — благодарите вашего доктора: не могу ему отказать. А вот шофера ищите. Думайте, ребята! — Он пожал Вадику руку, кивнул комиссару и сбежал по лестнице вниз.

— Ну, док, дожал ты командира, — подошел к Вадику Игорек, картинно закурил сигарету. — Перед тем, как об этом собрании рассказать, полечи его сначала, а то, гляди, окочурится командир наш, Валя Кочетков.

— А где он? — спросил Вадик комиссара, поглядывая на тихих ребят. Они не расходились. Ждали команды.

— Тут такое было! — плюнул комиссар. — Чуть драка не получилась. Он в лагерь убежал, а Автандил. в испуге, оттуда. Автандил, иди–ка!

Автандил рассказал, как командир ворвался в лагерь, зажимая кровивший нос, накричал на девчонок, сунувшихся к нему с ватой и перекисью, переоделся и куда–то ушел.

— Его стукнул кто–то, что ли?

— Да нет, жаль! — Комиссар сморщился. — Прямо с утра сначала он на Юрку набросился: «До полночи гуляешь, потом спишь на ходу!» Юрка говорит — на шип рамы делают, а на гвоздях не делают! Ну, он опять орать — теперь на Вовика. Раньше на Моне душу отводил, теперь, видишь, на Вовике. А с того, где сядешь, там и слезешь. Я говорю ему: не дергай ребят, поди успокойся, не роняй себя перед отрядом, а он орет: «Да ну вас, салаги! Связался я с вами на свою голову!» — послал нас подальше, покраснел — и тут кровь у него из носу как пошла!..