Последние каникулы - Страница 31

— На больничный! — сказал он Автандилу.

— С ума сошел, видит аллах! — завопил Автандил. — Какой сегодня день, знаешь? Пятое августа. План горит! Я каменщик!

— А воспаление легких не хочешь?

— Какое воспаление! Купался много, горло болит, красное! — Автандил широко разинул рот. — Опять смотри горло!

— Ничего–ничего, — отмахнулся Вадик, — обойдутся без тебя.

— Я не обойдусь, — тихо ответил Автандил. — Сколько дней лечить будешь? — И оглянулся на открытую дверь — в лагерь въехала машина, хлопнула дверца кабины, послышались голоса командира, Сережи–комиссара.

— Что, док, нашел работу? — В двери показалась голова командира. Вадик автоматически зафиксировал, что командир хорошо выглядит. — Я видел — старуху выносят. Уморил?

— У Автандила тяжелый бронхит, возможно, пневмония, — сухо доложил Вадик. — Перевожу на больничный. На постельный режим.

— Не буду на постельный режим! — рассердился Автандил.

— Вай! От своего счастья отказывается! — просунул голову в медпункт Вовик. — На коечке, в тепле, подушку ухом придавить не хочет!.. Совсем глупый человек! Доктор, давай я вместо него, я покашляю.

— Ты у меня другим местом покашляешь, — прогудел Сережа–комиссар откуда–то из–за угла.

— Ну, ладно! — Командир махнул Автандилу рукой. — Посачкуй пока. Если будем зашиваться, пришлю за тобой.

Автандил виновато посмотрел на Вадика.

— Здесь ложиться? — И как только проглотил таблетки, накрылся одеялом с головой.

Вадик покрутился еще немного по лагерю, проверил хранение мяса в магазине и, вконец обессиленный, вернувшись в лагерь, уснул. Дважды ему казалось, что около двери бубнили голоса, но не просыпался. А потом вдруг услышал рядом:

— Где ваш врач? — Голос был начальственный, громкий.

— Сейчас найдем, — ответил командир и постучал в дверь.

Вадик встал, оделся, потрогал спящего горячего Автандила. Помятый и хмурый, он вышел из медпункта. У дверей столовой стояла группа одетых в форму стройотряда мужчин. По аккуратности и чистоте одежды он догадался, что прибыло начальство. На него оглянулись, расступились, и Вадик увидел Сашку Шимблита.

— Что ж вы спите, ведь за полдень уже? — неприязненно сказал ему самый главный по виду начальник. Его голос и разбудил Вадика.

— А что случилось? — разозлясь, нарочно лениво спросил Вадик.

— Пока ничего. Ухо себе не повредили?

— Благодарю, по–моему, нет.

— Доложите медицинскую обстановку в отряде. Я заместитель начальника районного штаба.

— В отряде тридцать шесть человек. Один болен — в медпункте, один с травмой — на легких работах по лагерю, два бойца — на кухне. Инфекций нет. Имелись четыре случая травмы: ушибы и порезы пальцев, легкое ранение правой голени.

— При каких обстоятельствах?

— Обтесывал бревно, ну топор и соскочил… — вставил командир.

— Что ты мне сказки рассказываешь? — рявкнул начальник. — Технику безопасности нарушил, вот и все дела.

— Не было нарушения, — не согласился командир.

— Почему у тебя врач не на объекте? Почему спит днем? — Кочетков пожал плечами, отвернулся. — У вас здесь что, конфликты? Ну, зайдем куда–нибудь.

В столовой Саша Шимблит, предостерегающе взглянув на Вадика, быстро отрапортовал:

— Врач отряда докладывал мне, что не находит общего языка с командиром. Командир урезает пищевой рацион, вмешивается в профессиональные вопросы. Суть конфликта — в непонимании командиром задач врача отряда, излишней требовательности к бойцам.

— Ну, командир–то, судя по делам, здесь как раз нетребовательный, — сказал начальник. — Что скажете вы? — Он повернулся к Вадику.

— Я тут, как пес цепной, при продуктах во время закладки. И еще — в отряде есть слабые ребята. Он их не щадит. И еще — что мне делать на объекте? Здесь у меня по крайней мере хоть прием местного населения, а там? Сегодня, кстати, я не спал ночь, так что ухо просто не успел повредить.

Сашка Шимблит и еще один парень улыбнулись. — Кстати, о тебе была районная радиопередача, не слышал? Три письма в газету пришло: от какого–то покусанного, директора совхоза — ты его дочку в клинику вовремя направил — и еще от одного с рыбной косточкой. Ты у нас на хорошем счету. Отлично с лишаем справился. А могло быть!..

— А, дело прошлое, — махнул рукой Вадик. — Розовый лишай. Обошлось.

— Ладно! — прерывая их, сказал начальник. — Теперь слушайте информацию. Первое — прогноз на август плохой. Делайте выводы. Второе — усилить технику безопасности: был тяжелый несчастный случай. Третье — все силы на выполнение плана. До последнего! Мобилизуйте все, что можно. Но двадцать шестого августа — приказом! — штаб прекратит работы. Еще раз тебе говорю, Кочетков: сделай все, что можно! Больных и слабых можешь отпускать, реши это с врачом. Но выполни план! — Он с недовольной миной посмотрел на командира. — Ладно. Подхарчите нас, и двинемся дальше.

— У тебя в аптечке на объекте йод кончился и бинтов маловато, — тихо говорил Вадику Сашка. — А вообще ты молодец. На грамоту можешь вполне рассчитывать. У ребят дела такие: Суворов Коля сбежал под предлогом семейных обстоятельств. Остальные работают. Большинству трудно с командирами, — шепнул он. — Вот только Томке… Она в своего командира влюбилась, — Сашка хихикнул, — чуть до персоналки дело не раздули. Вовсю любовь крутят! У вас дела хуже всех, то есть у отряда. Мало заработают ребята, совсем мало, когда поделят на всех. Ты в коммуне?

— Нет. Меньше завишу от командира. А то бы меня здесь съели.